Совсем ничейное пустое тело. На ровном подоконнике нет ни одной щели, в которую можно было вмять - найти мне место, чтобы кому-то стало тепло. Сквозное тело.
дробный свет, размыкающий темноту я лежу на спине, волны тянут меня назад я качаюсь в тепле, волны тянут меня назад вокруг не цветы, а водоросли и пена
мне снится море, и в мутно-зеленой глуши вовсе неважно, кто что не так решил чего было не высказать не досказать на что не хватило сил.
Насколько же неловок момент, когда жалуешься своему парню на тотальный недостаток общения, на не с кем выпить и некому руку подать, а он предлагает записаться на разговорные курсы. Вообще любой момент жалобы становится всё неловче и неловче и неловче.
Только ты ведь уже большая, не пора ли дышать самой.
Хорошие новости - возможно, весь этот пиздец кончится через пару недель простых таблеток. Возможно, всё это вещества не в той пропорции, а не я урод. Лучшие новости этого ноября.
Дорогой дневничок, недавно случилась пьеса, театр впервые за эн месяцев, так вот там среди прочего был парень-самоубийца, который хотел стать кому-нибудь собакой. Можно я буду вашей собакой? Я умею приносить палки. Я ничей и я умею приносить палки, неужели вам не нужен домашний питомец. Всё хотел быть чьим-то, привязаться к человеку, к жизни, хоть к чему-то поводком, иметь гарантию нужности своего плешивого бока, даже если потом оставят на первой заправке.
Кажется, у меня это объявление выбито на лбу, дай мне быть собакой, дай мне быть твоим теплом, дай мне быть кем-то для кого-то, я буду приносить палки. Кажется, пока я не стану человеком, ничего не изменится, но из другого вида не эволюционируют - только выучиваются ходить на двух ногах.
В моей голове есть особое место, где я сижу на заправке вечно.
Ложусь спать утром - боюсь задохнуться ночью. Не то чтобы что-то помогало дышать под солнцем, но все-таки не так страшно. Не поняла момента, когда стала регулярно бегать по коридорам с дробовиком наперевес, спасая то галактику, то маленьких девочек со шприцами. Алсо, давно не была доведена до желания строчить безжалостно флаффовые или hurt-comfort'ные фанфики. Пока выходят только сочинения по немецкому; я надеюсь, ими же творческие порывы и ограничатся. Практикую почти все известные мне формы эскапизма.
Все говорят, что чтобы быть счастливой и успешной, нужно делать то, что нравится, жить тем, что любишь, стремиться к тому, что вдохновляет жить. Никто не говорит, как быть счастливой и успешной, когда не знаешь, что любишь. К чему не повернись - пустота. Для пустоты счастливость и успешность (что это слово означает вообще?) никем не предусмотрены. Субдепрессия - отсутствие воображения.
Ощущаю себя человеком, выздоравливающим после тяжёлой затяжной болезни и ещё не привыкшего к своему совершенному здоровью. По инерции берегущим силы. Не ступающим на уже не больную ногу. Ноющим скорее по привычке про своё слабосилие и боли в боку.
Мелкий брат растёт - я думала, не вырастет никогда, таким был мелким и невесомым сначала. Всем улыбается, уже не так любит сидеть на руках, гребёт ногами по воздуху - пытается ходить - и бесится, когда ноги не держат. Культ его личности продолжает процветать на каждой доступной стене в матушкином доме. Интересно, не смущает ли его такое количество разнообразных мелких.
Почему-то также в геометрической прогрессии множатся образа и дурные натюрморты.
Мои бывшие однокашники, в общем-то, правы - я действительно считала почти всех их, за некоторыми исключениями, тупыми и пустыми животинками. Неправы были только в том, что я себя из из баранов разной степени паршивости не выделяла никогда. Масса ничемнепримечательности с вкраплениями скучной пошлости - моя стихия.
Магистратура тянет, кажется, именно из-за преподавателей. Еще два года обязаловки и странных текстов ради удовольствия послушать их издалека раз-два в неделю. Услышать что-нибудь вдохновлённое, продуманное, новое. Что-нибудь не в цикле моих собственных водорастущих мыслей.
Собираюсь в магистратуру. Экзамены снова, документы снова, это все. Почему-то в вуз, от которого я мечтаю сбежать с первого курса, почему-то с работой, пользы которой не вижу - моя логика логична и безукоризненна, как всегда. Тема не отпускает, несмотря на то, что литературу как науку по-прежнему не признаю. Облучила ею своего программиста, теперь периодически интересуется разной хтонью.
Загранпаспорт не выдают уже больше полугода - Рига отодвигается всё дальше и дальше и тоже будто не даётся, как всё остальное, к чему тянусь.
Понемногу забываю правила взаимодействия с людьми, что на что отвечать и чем интересоваться. Всё время кажется, что если почему-нибудь нельзя допустить предельной искренности и предельно тёплого расположения, то зачем и разговаривать. Никто, конечно, не будет рандомно подходить и выворачиваться наизнанку перед рандомной водорослью. Так что, в отсутствие практики, забываю слова.
Набоков танцует словами. Наблюдение за этим - одна из немногих вещей, шевелящих в животе что-то вроде искреннего восхищения.
я вынырнула из виртуальной реальности - сначала дипломов, потом игр. Вдохнуть почти нечего ("ты такой смешной, когда у тебя кончается кислород"). Оглядываюсь, узнаю день и месяц. Немного послезапойно. Мне стыдно за все вываливающиеся из меня слова, и нет места, куда можно было бы написать, не устыдившись за их склизкость, неуместность и невыразительность - за себя. Не отвечаю на письма, не встречаюсь с людьми, редко регистрирую в плывущем сознании сообщения, накапливаю от каждого мелкие социальные вины, которых не понимаю, но которые отнимают оставшийся воздух и желание перемещаться.
Покачиваюсь в толще мутной воды, глушащей звуки и цвета; всё как положено печальной водоросли.
Для многих, кто меня знает, я комок заносчивой злобной невнятицы. Для всех, кто меня знает хорошо, я комок, вызывающий отвращение, презрительную жалость и, кажется, исключительно неприятные воспоминания. Посреди - сложно видеть себя чем-то ещё. Не знаю, что именно делаю не так - может, просто спроектирована не для общения, а, не знаю. Складывания оригами из салфеточек? Нытья в невнятных бложиках?
Не люблю, кстати, оригами - уголки никогда не накладываются ровно.