даже сворачивать не буду, чо там. сами подписались, сами и прокручивайте, жиззь вам упрощать ещё.
было в сети такое по-своему интересное образование - оттодиксовский форум. Дея, может, помнит, Винтер, может, тоже. и сейчас форумчик существует, только уже мало меня касается - погостила и ушла, обычная история.
была тамеча темка с моими вылелеянными шизотварями, в душе нежно любимыми, на людях пренебрегаемыми, мол, чо там, намаракулила тут на коленке в досуг. однако ж хотелось поделиться с миром своей тааайной любовью и своей гениальностью. глаголом жечь сердца людей ну и далее по тексту. мои стишочечки имели свойство поднимать их одарённейшей создательнице настроение, эрегировать самоуважение, и много ещё приятных сверхсил они имели, что, наверное, и потянуло почитать их и преумилительные отзывы с утра пораньше.
ммннь, о чём бишь я. да. так вот обидненько немного осознавать, перечитамши, что вещи, составлявшие, казалось, самый смысл моего маленького существования, обогревавшие его мечтами о бумажном бессмертии, о следах в чувствительных к слогу душах и прочей романтической дряни -
способны вызвать в чувствительных к слогу душах разве что сдержанное отвращение. впрочем, не то, не то, к чорту души. обидненько - что теперь я человек без призвания (в которое втайне очень верилось) и системы самообогреваа бытия (теперь - только быта), и что тепла долго, трудно и с воплями рожаемых тварюшечек не хватает даже на меня саму.
чувствую себя матерью, наплодившей деточек, пеленавшей их, кормившей грудью, сюсюпусювшей с ними часами - в одну вспышку сознания увидевшей, что годами кормила и холила трупики. самая большая трагедия матери - мертворождение, верно, Дея?
поучительного вывода пока придумать не могу.

а у филатова моего леонида тут мерзко в тему, отвратительно хорошо.


В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: 'Окажись, что я не гений, -
Я в тот же миг от ужаса умру!..'

Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал ее в борьбе!

Когда судьба пробила тридцать семь.
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось - трагическая осень
Мне на чело накладывает тень.

Но точно вызов в суд или собес,
К стеклу прижался желтый лист осенний,
И я прочел па бланке: 'Ты не гений!' -
Коротенькую весточку с небес.

Я выглянул в окошко - ну нельзя ж,
Чтобы в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода,
Ничуть не перестроился пейзаж!

Все было прежним. Лужа на крыльце.
Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.

Все так же тупо пялился в окно
Знакомый голубь, важный и жеманный..
И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего...